А.А. Лебедева,
н.с. отдела Австралии, Океании
и Индонезии МАЭ РАН
Экспедиция на Берег Маклая (побережье Rai) – северо-восточное побережье о. Новая Гвинея – заметное событие в отечественной океанистике. Несмотря на то, что этот берег и его население были открыты для западного мира Н.Н. Миклухо-Маклаем, впервые ступившим сюда в сентябре 1871 года, а затем еще дважды – в 1876 и 1883 гг., с этого времени, визиты наших соотечественников сюда можно перечесть по пальцам. Если же говорить о собственно этнографических поездках, то их было три: советские комплексные экспедиции 1971 и 1977 гг., и гораздо менее известный, но все же имевший место в 2010 году выезд московских коллег из МГУ. Справедливости ради, надо упомянуть, что все эти посещения, включая и наше, правильнее именовать скорее этнографическими вылазками, нежели экспедициями, поскольку продолжались они всего несколько дней; в этом смысле мы установили рекорд.
Наш приезд, целью которого была не только наука, но и повторное «открытие» Берега Маклая, напоминание о выдающемся исследователе нашим современникам и проведение общественных и мемориальных мероприятий в память о нем, стал, таким образом, событием и для местного населения. Нас встречали жители всех окрестных селений – мыса Гарагаси, места, где стоит мемориал в честь Н.Н. Миклухо-Маклая и куда мы и высаживались, деревень Горенду и Бонгу. Обратило на себя внимание большое количество ребятишек.
Первым делом перед нами было разыграно представление – знакомство Маклая и Туя (первого, встреченного Миклухо-Маклаем папуаса), где в роли Туя выступил один из жителей д. Горенду и потомок Туя, в роли Маклая – Маклай. Вслед за этим, нам выкрасили лица оранжевым соком растения и, что называется, увлекли в толпу. Впечатление полного отрыва от реальности завершило зрелище синг-синга – танцев, сопровождающих каждое торжество. Впоследствии мы неоднократно видели это представление, но поначалу оно заворожило. Приятно поразил тот факт, что, по крайней мере, торжественный костюм, как мужчин, так и женщин остается традиционным, практически все его части и атрибуты оказались мне знакомы по маклаевским коллекциям МАЭ РАН (Кунсткамера), а также рисункам и описаниям путешественника.
То, что нас ждали, и экспедиция была подготовлена заранее, существенно облегчило важный и, нередко, долговременный первый этап полевой работы – знакомство и вхождение в контакт. Можно сказать, что собеседники находили тебя сами: стоило выйти с блокнотом или ноутбуком и начать задавать вопросы одному, как тут же обступала целая группа; одни с удовольствием принимали участие в разговоре и отвечали на вопросы, другие просто с интересом слушали. Более того, мы не были предоставлены сами себе, у нас были постоянные провожатые. Надо мной, разумеется, с первого же дня шефство взяли женщины и девушки. Они водили меня по деревне и окрестностям, приглашали к себе домой, знакомили с теми людьми, кто мог рассказать интересующую меня информацию.
В первый же день нашего пребывания у нас взорвалась плита; к счастью я, стоящая рядом, отделалась легким испугом и непродолжительной глухотой на одно ухо. Зато это дало возможность наблюдать реакцию соседей: 6-7 женщин сбежалось на звук, меня долго успокаивали, унесли искореженные останки плиты, натащили различной утвари, хотя в ней у нас не было недостатка и «научили» – по моей просьбе – готовить на огне. В дальнейшем, впрочем, мне ни разу не удалось использовать эти «познания» – стоило мне выйти из хижины с чайником или сковородой, немедленно появлялся кто-то из женщин и споро разжигал огонь.
Да, мы жили в деревенской хижине на сваях, со стенами из расщепленного бамбука и крытой пальмовыми листьями крышей. В сумерках по стенам бегали гекконы и пауки, а на кухне у нас завелась мышь. Она очень интеллигентно выбрала объектом своего гастрономического интереса одну единственную пачку лапши и отчаянно ею шуршала каждую ночь.
В домашних заботах, которые также включали в себя походы по воду на ручей (водопровода, как и электричества в деревне нет) и мытье там же в ручье посуды, нам очень помогала наша хозяйка, т.е. хозяйка хижины, где мы жили – мама Гум. (К пожилым женщинам можно обращаться «мама», по желанию прибавляя имя). Первый раз она даже сама принесла нам воды – в канистрах, уложенных в большую сумку, которую папуаски по-прежнему носят, накинув лямку на лоб. Потом с этой обязанностью справлялись наши мужчины, но мама как-то очень ненавязчиво умудрялась похищать у нас грязную посуду и возвращать чистую. Спасибо ей большое за все – скромной, заботливой, пожилой женщине из деревни Горенду.
В целом же, жизнь большинства этих людей состоит из тяжелого каждодневного труда. Конечно, современные папуасы живут в современном мире и имеют о нем такое же представление, как и мы с вами; и – теоретически – такие же возможности. В деревнях есть школы, далее можно поступать в Маданг в колледж, получать профильное образование и находить работу. В реальности же так поступают немногие. Каждый знает, что земля (которая принадлежит деревенской общине, а не отдельной семье) стабильный и основной источник существования; что она в любом случае требует много времени и труда, а при ненадлежащем уходе может быть передана в пользование другим. Проще, эту ситуация можно охарактеризовать «синица в руке…». Поэтому главным ресурсом и занятием по-прежнему является земледелия, более того, оно, как и сто пятьдесят лет назад, остается подсечно-огневым. Это означает, что все работы производятся вручную, без использования не только техники, но и животных.
Некоторым подспорьем является охота и рыбалка. Небольшие долбленые каноэ с аутригером стоят там и сям на берегу. По моей просьбе мне и нашему фотографу Дмитрию дали возможность поучаствовать в рыбалке на таких каноэ, по сути, просто покататься. Каждого из нас посадили на отдельную лодку и дали в провожатые по мальчугану лет 5-6. Поначалу мы с Димой – оба яхтсмены, с воодушевлением схватились за весла, т.е. каждый за свое весло, единственное, которым снабжено каноэ, но вскоре обнаружили, что для управления каноэ с аутригером, которое ведет себя в воде иначе, чем однокорпусная лодка, требуется навык, которого у нас пока нет.
Местные мальчишки же оказались опытными кормчими: быстрыми и витиеватыми взмахами весла они молниеносно разгоняли, поворачивали и останавливали, казалось, готовые столкнуться каноэ. Мы подошли к рифу, который тянулся от мыса Гарагаси. Несколько девочек-подростков, тоже наши знакомые, уже рыбачили здесь. Несмотря на то, что улов оказался, мягко говоря, скромный – тройка рыбешек и маленькая раковина тридакны (моллюски тридакны традиционно употребляются в пищу многими народами Океании, это питательное и полезное блюдо), мама Гум сварила нам все эти деликатесы, а мы добросовестно обглодали каждую косточку.
Из других традиционных блюд мы несколько раз отведали вареные клубнеплоды – таро, ямс и сладкий картофель; также у нас не переводились, кокосы, сахарный тростник и папайя. А после отъезда Николая Миклухо-Маклая и Дмитрия Шаромова произошло самое интересное – была забита, разделана и приготовлена свинья, подаренная Николаем жителям деревни. Куски мяса, подсушенные над открытым огнем, затем сложили в большие котлы (правда уже не глиняные, а алюминиевые) и, переложив клубнеплодами, тушили. Все жители деревни, не исключая этнографов, получили свою долю.
…Раним утром на железной лодке, в которой находилось еще несколько человек, следующих, как и мы в Маданг, мы с Игорем покидали Берег Маклая. Многие вышли на берег, проводить нас и это очень тронуло. За короткое время я искренне успела привязаться к моим папуасским подружкам, почувствовать приязнь и уважение ко многим из этих людей. Они, как и мы, разные – мужчины и женщины Берега Маклая. Простодушные и хитрые, трудолюбивые и с ленцой, наделенные внутренним благородством и «без комплексов», искренние и себе на уме. Они – люди как люди…и квартирный вопрос их не испортил.
В заключение я хотела бы выразить особую благодарность нашему бессменному провожатому и консультанту по всем вопросам Степану Цергелю. Степан, который провел на Папуа в качестве миссионера уже год, изучив язык ток-писин – своеобразную смесь английского и местного языка, а также образ жизни и менталитет населения, оказал нам неоценимую помощь.
Арина Лебедева, эксперт Фонда им. Миклухо-Маклая, участник экспедиции «Миклухо-Маклай XXI век. Берег Маклая»
